여행을 다녀온지 한달 가량 흘렀다. 그 사이 많은 일들이 있었고 리가와 빌니우스에서 보낸 한달은 꿈처럼 안개처럼 느껴진다. 하지만 사진을 보면 다시금 그 순간들이 생생해진다. 여행 그날그날의 메모들은 돌아와서 첨엔 다시 뒤적여봤는데 최근 몇주 동안은 열어보지 않았다. 바쁘기도 했고, 발로쟈 때문에 마음이 힘들기도 했고, 또 이 기억들이 마치 보물상자 같아서 아껴뒀다가 열어보고 싶기도 해서.
이딸랄라. 10.25. 이날 야외에서 잠깐 함께 커피를 마셨고 이후 나는 실내로 들어갔다. 카멜. 홍학청년. 크림 브륄레. 스트루가츠키 형제. 거울. 날씨 좋은 날은 따스하고 환한 햇살. 내게 이딸랄라는 이런 단어들로 각인되었다.
올해도 이제 한 달 남았다. 12월 달력 넘겼다. 달력의 사진은 몇년 전, 페테르부르크의 고스찌. 보통은 아스토리야에 머무르곤 했으므로 말라야 모르스카야 거리를 따라 걸어올라와 여기 자주 가곤 했다. 음식도 디저트도 모두 맛있는 곳. 세르비아 출신 셰프가 있는 곳이라 '세르비아 음식이 맛있나보다' 라는 생각에 베오그라드에 가고 싶게 만든 곳. 사실 올해 베오그라드에 가려고 했는데 항공편도 그렇고 이래저래 몇번 마음을 바꿔서 결국은 리가와 빌니우스에 다녀왔다. 저곳 고스찌는 나에게는 많은 추억이 담긴 곳이다.
아주 피곤하게 잤다. 새벽에 깼다가 다시 잠들었고, 또다시 먼 곳에서 집에 돌아와야 하는데 버스도 택시도 잡기 어려운 꿈을 꿨다. 이런 꿈을 꾸면 정말 피곤하고 뒷머리가 아프다. 두통도 심하고 온몸이 쑤시고 멍울이 생기고 아파서 이번 달은 그날이 좀 일찍 올 것 같다.
쉬면서 보낸 하루였다. 역시나 오늘 하루로는 피로가 다 풀리지 않는다. 이번주도 바쁜데... 그냥 바쁜 건 뭐 일상이니 그렇다 치는데 최고임원이 떠맡긴 문제투성이 과제 때문에 심란하고 걱정이 된다. 뭐 어떻게든 되겠지...
다시 글을 쓰고 싶은데, 올해가 가기 전에 시작이라도 하고 싶은데 아직은 머리도 손도 움직이지 않는다.
간밤에 디아나 비슈뇨바의 홈페이지에 블라지미르 슈클랴로프를 기리는 기사가 올라왔다. 발레평론가인 야니나 구로바가 쓴 글이다. 읽다 보면 가슴이 찡하다. 그의 여러 배역들에 대해, 무대에 대해, 노력에 대해 길고 자세히 적혀 있다. 당연히 21년 동안 마린스키에 몸담고 무수한 배역을 추며 최고의 예술가로 살아온 무용수로서의 그를 완전히 조명하기에는 빠진 내용들도 많지만 그래도 읽는 내내 가슴이 뭉클하고 또 슬펐다. 번역을 하기에는 기력이 없어 원문을 실어둔다. 아마 번역기를 돌리면 읽으실 수 있을 듯하다.
제목의 Прощай, Орфей는 <안녕, 오르페우스> 라는 뜻이다. 그는 10년쯤 전 스메칼로프가 안무해준 <지하세계의 오르페우스>에서 비극적이고 열정적인 예술가 오르페우스를 췄었다.
Прощай, Орфей
Эссе историка балета Янины Гуровой посвящается памяти
В интервью 2009 года Владимир Шкляров подчеркнул: «Хочется идти вверх — мы же знаем, что взлететь можно очень быстро, а удержаться там, на высоте, очень тяжело. А сколько кому отмерено — пятнадцать лет… двадцать (в лучшем случае) — об этом думать не нужно…» И в этих пророческих словах оказалась судьба самого артиста.
С того момента прошло ровно 15 лет, а на сцене — 20. И каждый год Шклярова ознаменован творческими победами, стремительно растущей аудиторией преданных зрителей. Критика назовет его «баловнем судьбы», подмечая достоинства, но периодически будет жалить острыми замечаниями. Упрямый и целеустремленный артист продолжит неистово работать, преодолевая физическую боль, усталость и театральную рутину. Ежедневные уроки, репетиции, спектакли. Лейтмотивом — боль, нестерпимая, не всегда физическая, порой душевная, транспонируемая в ежедневный труд в зале, на сцене, над собой. Он умело использовал всё на пользу образам, создавая каждого персонажа с опорой на эмоциональное и физическое состояние. Годы работы — и из юного принца с влюбленным взглядом Шкляров превратится в обаятельного мужчину, истинного рыцаря уже с лукавым взором.
только ему свойственное дыхание в танце, когда вслед за отточенным движением ног, следуют мягкие аккомпанирующие руки
Учеником в стенах Академии Русского Балета Шкляров проявил главные черты характера — мужественность, терпение и страсть к танцу. Природа щедро одарила его профессиональными данными, но поскупилась на крепость здоровья, необходимого для поддержания своего главного инструмента — тела в стабильном физическом состоянии. Средний рост, некоторая хрупкость конституции и неимоверное желание танцевать привели Шклярова к наивысшей форме, почти с первого года к готовности стать ведущим артистом Мариинской сцены. Во многом успехами он обязан стабильной поддержке семьи, маме, посвятившей жизнь заботе о нем. Шкляров остро чувствовал свою природу, воспитанный в лучших традициях старой петербургской школы, при поддержке родных устремился покорить непокорный балетный Олимп. Жажда новых партий и вера в себя помогли взойти на ступень солиста, после — премьера. Первые годы ему доверяли небольшие выходы в кордебалете. Проблесками надежды оказывались экстренные вводы. Так в первый же сезон Шкляров исполнил Шута в «Лебедином озере». Напуганный, путающий порядок, он все же справился с виртуозной техникой. На протяжении первых лет упрямо доказывая себе и руководству способность к большему и только в 2011 году Шкляров будет удостоен положения премьера.
Ежедневный экзерсис, репетиции, спектакли, в свободные часы отработка деталей и продумывание роли. Как результат — виртуозная техника, легкость прыжков, ловкость вращений и только ему свойственное дыхание в танце, когда вслед за отточенным движением ног, следуют мягкие аккомпанирующие руки. Вдумчивое проживание в образе, надежное партнёрство, обаяние определит Шклярова любимцем публики. Он сменит педагогов в театре от Сергея Бережного, Юрия Фатеева перейдет к Владимиру Киму, терпеливому, знающему, остро чувствующему настроение ученика. Их плодотворное сотрудничество поможет молодому артисту стабилизироваться на сцене, обрести свою индивидуальность путем дотошного анализа каждого выступления.
Отечественная и зарубежная пресса назовёт его «принцем русского балета», в то время как неутомимое желание артиста — танцевать не только многочисленные партии классического репертуара, но и вырваться в тот мир современной пластики, где потребуется сломать стереотипы свои и о себе.
Вчерашний трепетный Дезире, романтичный Зигфрид, влюблённый Альберт, в первую очередь надёжный партнер. Ему довелось танцевать с танцовщицами редкого дарования, в том числе с Дианой Вишнёвой, Ульяной Лопаткиной, Викторией Терёшкиной, Мей Нагахиса, Натальей Осиповой, Олесей Новиковой и другими. Трепетное отношение к балерине, ловкость и надёжность, ведение партии — всё складывалось для зрителя в единственное достоверное существование персонажей. И каждый раз Шкляров находил новые краски в образе уже оттанцованных многократно партий. Причина неутомимого поиска — желание совершенствоваться, дабы не закостенеть особенно в классическом репертуаре.
Амбициозный и творчески неуспокоенный Шкляров с первого года в родном театре стремительно набирал репертуар. Внешность юного обаятельного человека соответствовала его героям, в особенности в «Ромео и Джульетте». В паре с Дианой Вишнёвой они покорили мирового зрителя, взаимодополняя друг друга. Сложный драматический балет раскрыл нежность трепетной Джульетты, обуреваемой страстными чувствами к пылкому Ромео. По психофизике партия юного влюблённого органично подошла Шклярову. На протяжении всего спектакля его герой-мальчишка к финалу становился самостоятельным молодым мужчиной, твёрдо принимающим судьбоносные решения. Насыщенная хореография, сложная партитура Прокофьева обрели новое звучание, когда появилась естественность в танце Шклярова, простота и изысканность движения, осмысленного молодым азартным танцовщиком, страстно жаждущим найти свое прочтение легендарной хореографии Лавровского.
Поистине его Джульеттой окажется утонченная Мария Ширинкина, лёгкая, романтичная, самозабвенно влюблённая. Строгий средневековый мир уступает место очарованию юности, стоит только появиться на сцене паре Ширинкина-Шкляров. Вчерашний юнец Ромео оказывается доблестным рыцарем рядом с трепетной Джульеттой, заливающейся краской от одного его взгляда. В их дуэте невообразимая нежность, от прикосновения рук, до полуоборота головы. Единение столь трепетное, дающее виртуозному движению лёгкость и дыхание. Совершенная форма, отточенность, музыкальность и влюблённость, безоговорочно очаровывают зрителя.
Вчерашний трепетный Дезире, романтичный Зигфрид, влюблённый Альберт, в первую очередь надёжный партнёр
Классический балет требует от артиста постоянного процесса работы над собой и поиска неустанного, порой бесконечного. Его Принц Дезире из «Спящей красавицы» рафинированный, точный по позировкам, изяществу стиля, имеющий определённые отсылки к эпохе Людовика XIV оказался под стать молодому артисту. Дезире-Шкляров благодаря первому педагогу Сергею Бережному остро чувствовал стиль, подчеркнуто элегантный, несуетливый. Органика движений и внешнего образа определила положение эталонного принца, амплуа стесняющего и ограничивающего Шклярова-танцовщика.
Альберт в «Жизели» — несомненная творческая удача уже повзрослевшего артиста. Драматически насыщенная партия раскрыла богатый потенциал актёрского дарования. Сложно дающаяся молодым артисткам сцена сумасшествия терялась, когда Альберт-Шклярова на втором плане переживал гибель своей возлюбленной. Зритель искренне верил в чистоту его намерений. Второй акт показывал персонажа мечущегося, страстного, полного раскаяния, молящего о прощении ту, чья любовь озаряла его существование.
В последние годы дуэт Шклярова и Мей Нагахиса стал истинным подарком для публики. Хрупкая фарфоровая балерина, лёгкая и несколько холодная оттеняла страстного юношу, стремительного, порывистого в движениях. В их дуэте преобладала кантилена, поражающая публику музыкальностью и выразительностью в каждом шаге и позе. Даже на последнем концертном выступлении в московском Кремлёвском дворце (21 октября 2024 года) публика не догадывалась, как сложно давались Шклярову поддержки и многочисленные прыжки. Трепетный дуэт, бережное отношение к партнёрше, ловкость движений и в одно мгновение исчезающий в кулисах, он, казалось, уступил место Нагахисе, чарующей Жизели, возвращаясь к ней лишь в финале. Отсутствие части хореографического текста осталось незамеченным большинством, органика существования на сцене и ведение партии филигранно нивелировали проблемы, возникшие у исполнителя по причине травмы
Причина неутомимого поиска – желание совершенствоваться, дабы не закостенеть
В репертуаре Владимира Шклярова многочисленные партии сказочных принцев, романтических героев характерных его внешнему облику. Безупречная техника, эмоциональная выразительность, музыкальность сделали его любимым публикой Принцем Дезире, Джеймсом, Жаном де Бриеном, Зигфридом, Графом Альбертом, Ромео. Балеты Мариуса Петипа, Льва Иванова, Михаила Фокина, Ростислава Захарова, спектакли, признанные классикой русского балета, достались ему как премьеру. Шклярову как человеку воистину творческому хотелось вырваться из образа рафинированного героя. Его мятежная натура, устремлённая к сложным драматическим ролям, по воле судьбы нашла новое звучание в героическом Спартаке. Шкляров не скрывал, что мечтал исполнить Григоровича.
Два щедрых сезона в Баварском балете подарили среди прочего шанс реализовать мечту — «Спартак» в паре с Сергеем Полуниным (Крассом). Сложное музыкально-хореографическое полотно, требующее выносливости и определённой внешней характеристики казалось не соответствующим дарованию Шклярова. И тут случилась метаморфоза — вчерашний юный Принц вырвался на сцену истинным предводителем рабов и гладиаторов, брутальным воином, отчаянно сражающимся с противниками. Очарованная публика не узнавала артиста, убедительного, отчаянного, страстного. Некогда трепетный Ромео, робко протягивающий впервые руку Джульетте, вдруг решительно увлекал за собой Фригию. Возмужавший и необузданный воин в исполнении Шклярова обогатил каждую партию, к которой он возвращался или только начинал готовить. Испытание хореографией Григоровича прошло успешно, вопреки критике и сомнениям, озвученным в кулуарах.
Работа в Мариинском и Баварском театрах (2016/2017 гг.), многочисленные гастроли и приглашения выступить по всему миру, сотни интервью и признание мировой аудиторией — мечта каждого артиста. Только мало кто догадывался, как сложно Шклярову преодолевать нарастающую физическую боль, восстанавливаться после многочисленных травм, преследующих его ещё со времен Академии. Эта борьба с собой обогатила его актёрское дарование. Рождались его герои полнокровные и достоверные. Безоговорочно влюблённая публика с нетерпением ждала новых партий и появления имени Шклярова в афишах театров всего мира, порой устремлялась на гала ради его выхода в дуэтах и соло.
Репертуар пополнился балетами иностранных постановщиков: «Онегин» Джона Крэнко, «В ночи» Джерома Роббинса, «Этюды» Харальда Ландера, «Пять танго» Ханса ван Манена, «Головокружительное упоение точностью» Уильяма Форсайта, «Without» Бенжамина Мильпье, «Парк» Анжелена Прельжокажа, «Инфра» Уэйна МакГрегора и многих других. В один только первый год в Мюнхене репертуар пополнили «Жизель» в редакции Питера Райта, «Баядерка» в редакции Патриса Барта, «Спартак» Юрия Григоровича, «Тщетная предосторожность» Фредерика Аштона, «Ромео и Джульетта» Джона Крэнко, «Алиса в стране чудес» Кристофера Уилдона.
Это была иная лексика, логика построения которой не сравнится с классикой Петипа-Иванова, даже Григоровича. Иное балетмейстерское мышление, взаимоотношение с музыкой, порой идущей вразрез, непривычные поддержки. Все то, что для отечественного артиста чуждо и лишено логики, требует определенного уровня подготовки. Шкляров жадно входил в этот репертуар, тщательно прорабатывая каждую фразу, дабы познать свои безграничные, как казалось, физические возможности. Упрямство, свойственное его личности, сформировало в нем прочный стержень. Преодолевая многочисленные препятствия, Шкляров осваивал сложную неоклассическую лексику, схватывая технику танца модерн, подстраиваясь под любую пластику, всюду оказывался органичным. Проявлялась его яркая индивидуальность, с годами формирующая уже узнаваемый образ премьера Шклярова.
Несмотря на стремительно нарастающий репертуар, где уже не оставалось, как казалось, партий мечты, у Владимира Шклярова не иссякало желание станцевать Де Грие в балете «Манон» Кеннета Макмиллана. Судьба, обманчиво щедрая к нему, предоставила шанс в Ковент Гарден Лондона в паре с Натальей Осиповой. Балерина неуёмного темперамента, экспрессивная и неуловимая в дуэтах, заставила по-новому взглянуть на партнёрство. Стихийная необузданность Осиповой лишний раз доказывала внимательность Шклярова-партнёра, всегда галантного и надёжного, в многочисленных совместных сценах. Де Грие Шклярова непоколебим, решителен, полон азарта и неистово влюблен. Четыре дуэта эмоциональны, разнообразны, очень сложны лексически. Де Грие Шкляров обаятелен, диапазон его актерского наполнения партии покорил даже самую чопорную английскую публику.
За два десятка лет на сцене Владимиру Шклярову выпало счастье исполнить свыше 40 балетов, концертных номеров, каждый из которых обогатил его исполнительскую манеру, отшлифовал индивидуальность. В числе многочисленных опытов сотрудничества с молодыми современными балетмейстерами особняком стоит «Моцарт и Сальери» Владимира Варнавы.
Петербуржцы на юбилейном вечере 20-летия службы в Мариинском театреовациями поддержали возобновление постановки и исполнение Варнавой и Шкляровым. Только вот история получилась отнюдь не хрестоматийной, где борьба композиторов окончилась гибелью гения Моцарта. В исполнении Шклярова незамысловатая хореография и режиссура обрели новое звучание человеческой жестокости, зависти, губительной ненависти к гениальности другого. Его Моцарт — стойкий, отражающий нападки соперника, отвоёвывающий право первенства до последнего вздоха.
В ряду многочисленных партий Шклярова особняком стоит и Петрушка. «Чёртова клоунада» Варнавы. За трагифарсом происходящего родился герой ранимый, глубоко трагичный, уязвимый. Петрушка-Шклярова соткан из боли и жажды жизни, пронзительно созвучном музыке Стравинского. Он противостоит окружающему миру, нарочито отвергающего его существование. Трагедия маленького человека, гордого и стойкого, живущего своей наполненной жизнью, будучи непонятым, непринятым.
Юрий Смекалов, талантливый артист и чуткий хореограф, Владимиру Шклярову подарил галерею ролей от самовлюбленного Нарцисса «Реквием Нарциссу» до самоотверженного Орфея, не считая «Расставание», Ne me quitte pas, Infinita Frida, «Камера обскура», «Орфей в подземном царстве», «Медный всадник», «Пахита», «Солярис», «Три маски короля», «Бриллианты русского балета», «Palimpsest. Заново написанный», MAD Station, «Infinita Frida»: балет-квест, «Infinita Frida»: режиссерская версия. Балетмейстер увидел Шклярова Поэтом «Орфеем в подземном царстве», страдающим влюбленным решительно идущим за возлюбленной в Ад. В этой лирической и проникновенной работе танцовщик мог ощутить свободу творческого порыва, еще больше раскрыться как танцовщику-актеру, в образе Поэта, лишенного главной жизненной опоры — любви.
В мимодраме «Юноша и Смерть» (отсылающей зрителя к тому же Орфею, только из творческого наследия Жана Кокто), еще одной несомненной удаче Владимира Шклярова трепетный молодой человек ждёт девушку. Он взволнован, его сердце бьется чаще от мысли, что откроется дверь и перед ним вырастет желанный образ. Шкляров на Мариинской сцене воплотил одного из самых ярких Юношей своего поколения, страстного художника, жаждущего признания, ищущего вдохновения и любви. Он полон сил, надежд и стремлений, обретает вечную жизнь, гордо уходя по крышам Парижа. Последние аккорды «Пассакальи» Баха и неиссякаемые овации. В памяти каждого зрителя Владимир Шкляров навсегда останется пылким влюбленным Орфеем с горящими глазами, яркой кометой на звёздном балетном небосклоне.
«Хочется идти вверх – мы же знаем, что взлететь можно очень быстро, а удержаться там, на высоте, очень тяжело. А сколько кому отмерено – пятнадцать лет… двадцать (в лучшем случае) – об этом думать не нужно…», - Владимир Шкляров
