새벽 4시 즈음 발로쟈의 꿈을 꾸고 깨어났다. 꿈이 이따금 그렇듯 나는 주체였고 동시에 타자였다. 나는 극장 백스테이지의 분장실에 있었다. 곧 무대인사를 하러 나가야 했다. 아마도 공연을 마친 직후였던 것 같다. 그런데 무대의상 대신 체크셔츠와 반바지 차림이었다. (그때 나는 내가 남자 무용수라는 것을 깨달았다) 무대에서 내려온 후 옷을 갈아입었던 것 같다. 그런데 인사를 하러 나가려면 무대의상 차림이어야 했으므로 급하게 옷을 찾기 시작했지만 잘 되지 않았다. 그 사이 동료 무용수들이 하나둘씩 무대로 올라가 인사를 하고 있었다. 나는 주역이므로 마지막 순서였다. 그런데 내가 무슨 춤을 추었는지, 그리고 이 무대에 나가서 어떤 식으로 인사를 하고 또 춤을 출 수 있을지 전혀 알수가 없었다. 나가면 어떻게든 될거라 생각했다.
그때 나는 주체에서 관찰자로 바뀌었다. 무대 위에는 발로쟈가 있었다. 스파르타쿠스였다. 마린스키였고 스파르타쿠스의 마지막 장면이 재구성되어 있었다. 그 장면에서는 최후를 맞은 스파르타쿠스의 시신을 사람들이 높이 들어올리고 조명이 비춰진다. 꿈속의 무대에서는 사람들의 손 위로 떠받들린 것이 아니라 높은 단 위에 스파르타쿠스를 연기한 발로쟈가 누워있었다. 의상은 거의 비슷했지만 내 눈에 그는 스파르타쿠스보다는 로미오처럼 보였다. 갈채와 함께 단이 움직였고 그 단은 무대 뒤의 기다란 통로로 이어지며 미끄러져갔다. 마치 정말 장례식에 와 있는 기분이었다. 발로쟈는 반쯤 몸을 일으키고 앉아서 웃고 있었는데 옆에는 무대용 가면 두개가 놓여 있었다. 무표정한 밀랍 가면과 일그러진 표정의 밀랍 가면. 아마 저 가면을 쓰고 죽음을 연기했나보다 싶었다. 그리고 그는 다시 누웠고 통로 아래로 미끄러져 사라졌다.
나는 인사를 하고 싶었고 그때에야 '아, 맞아. 저 사람 떠났지... 이건 장례식이구나' 라는 생각이 들었다. 나는 아래로 내려갔다. 꿈속에서 그는 마린스키 지하의 오래되고 폐쇄된 작은 묘지에 매장된다고 했고 관객들이 그리로 내려가고 있었다. 묘지는 작은 방들로 이루어져 있었고 나는 그곳보다는 탁 트인 곳이 좋을텐데 하며 안타까워하다가 깨어났다. 깨어난 후 좀처럼 잠이 오지 않았고 오랫동안 그를 생각했다.
간밤에 그가 나오는 짧은 클립을 보았고, 또 등장인물이 죽는 소설을 읽었다. 꿈은 이따금 투명하면서도 또 겹겹이 꼬여든다. 그리고 여전히, 그가 너무 그립고 아쉽다.
며칠 전 꿈에서 이 사람의 춤을 보았다. 때로는 그가 떠났다는 것이 믿어지지 않는다. 타임라인과 스토리들에 올라오는 그의 춤추는 영상들과 사진들을 보고 있으면 그가 계속해서 춤추고 있다는 생각이 들곤 한다.
아래 로미오 두 장까지는 Mark Olich의 사진들. 맨 위는 스메칼로프가 그를 위해 안무했던 '나를 버리지 마'. 나는 이 작품을 16년 페테르부르크에서, 그 이듬해인가 블라디보스톡에서 봤다. 스메칼로프가 발로쟈를 위해 안무했던 작품들 중 나는 이 작품을 가장 좋아한다. 아주 짧지만 무척 아름답고 호소력이 넘친다. 아마도 이건 정말 10000% 발로쟈 슈클랴로프만이 완벽하게 출 수 있는 작품일 것이다.
로미오와 줄리엣. 디아나 비슈뇨바와 함께.
이 두 장은 스메칼로프가 2015년에 안무했던 저승세계의 오르페우스. 이제 가슴이 아파서 이 작품 영상은 좀처럼 다시 보기가 어렵다. 이 작품과 젊은이와 죽음이 그렇다. 후자는 내가 가장 좋아하는 작품이고 이 사람을 무용수로서 정말로 좋아하게 된 계기가 된 작품인데...
마지막은 몇년 전 그가 가수 Toma의 뮤직비디오에 출연했을 때 찍은 스틸컷. 너무 성적으로 대상화된 뮤비 아닌가 싶었고 춤추는 모습이 좀더 많이 나왔으면 하고 바랐었다. 하지만 역시나 아름답긴 했다.
블라지미르가 떠난지 석 달이 넘게 흘렀다. 얼마 전 2월 9일 밤에는 그의 생일을 맞아 마린스키 무대에서 헌정 공연이 펼쳐졌고 마린스키 티비 사이트와 유튜브에 공연 영상들도 올라왔다. 인터뷰 필름도 올라왔는데 여전히 마음이 아프고 고통스러웠다. 며칠 전 꿈에서는 라 바야데르의 솔로르 바리아시옹을 추는 그를 보기도 했다. 꿈에서 그는 점프를 하나 빼먹었는데 '아파서 빼먹었나' 하는 마음이 들었었다. 인터뷰 필름을 봤던 날 밤에 꿨던 것 같다. 그가 춤추는 모습들이나 사진들을 볼때는 이제 고통이 덜한데 목소리를 들을 때면 더 마음이 아파진다.
사진 몇 장. 리허설. 무대. 그외 다른 사진들.
2월 9일 헌정 공연 파이널.
이건 아주 옛날 사진.
생일과 헌정 공연을 맞아 마린스키 본관 2층의 그랜드 홀에서는 그의 화보들과 무대소품, 의상, 몇몇 물건들이 전시되었다. 팬들이 찍은 사진들에 나와 있는 분장도구와 의상, 아들과 딸에게서 받은 엽서 등을 보자 가슴이 너무 아팠다. 마린스키에 가면 항상 지나다니는 홀이다. 언제든 다시 페테르부르크에 돌아갈 수 있게 되면 아마도 마린스키에도 다시 가겠지. 그런데 이제 이 사람의 무대를 볼 수 없다는 것이 가슴아프다. 이 사진도 팬이 찍어서 공유해준 것. 이 화보는 처음 본다. 너무나 많은 것을 가졌던 사람.
오늘, 2월 9일 블라지미르 슈클랴로프의 생일을 맞아 마린스키에서는 헌정 공연이 열리고 러시아 발레 매거진에서는 그와 함께 춤췄던 파트너 발레리나들과 유리 스메칼로프의 회상을 모은 기사가 올라왔다. 기사 링크는 아래. 마리야 쉬린키나, 알리나 소모바, 빅토리야 테료쉬키나, 디아나 비슈뇨바, 예카테리나 콘다우로바, 올레샤 노비코바, 그리고 그의 친구이자 그를 위해 많은 작품을 안무했고 오늘밤 헌정공연을 연출한 스메칼로프의 이야기들이 담겨 있다. 읽으면서 다시금 눈물이 핑 돌고 가슴이 먹먹해져서 번역은 따로 하지 않고 링크, 사진 아래 원문 첨부해둔다. 러시아어 원문이지만 번역 앱을 사용하시면 읽으실 수 있을 거예요.
오늘 밤 공연은 생중계를 해주는데 그 링크도 이전 포스팅에 올려두었다. 나는 내일 새벽출근 때문에 생중계는 못 보고 나중에 영상을 찾아볼 것 같다. 사실 마음이 너무 아파서 볼 용기가 날지 모르겠다...
В Мариинском театре 9 февраля пройдет вечер в честь 40-летия Владимира Шклярова. В ноябре прошлого года новость о гибели выдающегося премьера потрясла весь балетный мир. Соболезнования доносились из разных уголков мира. Коллеги, друзья, партнеры по сцене, разбросанные по всему земному шару, вспоминали дорогого и любимого Володю: от Нью-Йорка до Токио, от Москвы до Лондона, от Мюнхена до Сиднея. Трудно подбирались слова, тяжело давалось принятие случившегося. Наступило время тишины. Два месяца театр вместе с автором концепции вечера и другом Владимира Шклярова Юрием Смекаловым готовили программу ко дню рождения блистательного артиста. Мы, в свою очередь, поговорили с теми, кто его знал и любил. С теми, кто прошел с ним большой путь — на сцене и в жизни. С теми, чью творческую судьбу он озарял. С балеринами, без которых мы не мыслим его Дезире, Зигфрида, Альберта, Ромео, Ферхада, Солора. Своими теплыми воспоминаниями с Ольгой Угаровой поделились Мария Ширинкина, Диана Вишнева, Виктория Терешкина, Екатерина Кондаурова, Алина Сомова и Олеся Новикова.
Мария Ширинкина Мой любимый дуэт с Володей — это Ромео и Джульетта. Мы столько раз танцевали его! Ни в одном классическом балете не выходили вдвоем так часто! А вот учились гармонично сосуществовать в сценическом времени и пространстве, когда репетировали дуэт Спартака и Фригии. Он ведь страшно требователен был к своим балеринам, а ко мне — в сотни раз сильнее. На то время у меня не было такого опыта, как у Володи. Он же хотел, чтобы с точки зрения формы все сразу было красиво и можно было переходить к эмоциональному наполнению, а это, естественно, было невозможно. Мы как артистическая пара росли там, а потом эти плоды гармонично перенесли в «Ромео и Джульетту». Я всегда хотела станцевать с Володей в балете «Маргарита и Арман», теперь это желание так и останется мечтой. Лучшего Армана я не знаю. Когда мы вернулись в Мариинский театр из Баварского балета, в нашем дуэте уже устоялся внутренний и эмоциональный опыт. Мы «притерлись», а до этого доводили друг друга. Противостоять Володе было сложно, поэтому в Мюнхене я просто запоминала все его мельчайшие просьбы ко мне и не переносила старые замечания на новые репетиции. Только тогда он не раздражался, и мы посвящали себя творчеству. Еще моя задача заключалась в том, чтобы не потерять себя в таком процессе, и я научилась со всем этим справляться. Володя сильно воодушевлялся от работы с такими же яркими, неординарными личностями, как и он сам. От них он мог получить определенный заряд. Для него большим событием стало партнерство с Наташей Осиповой в Лондоне. Он был так рад возможности полностью погрузиться в творческий процесс, не отягощенный петербургскими бытовыми хлопотами. Восторженно рассказывал буквально обо всем. А какое неизгладимое впечатление на него произвели репетиции с участием Энтони Доуэлла, который давал советы даже в том, как сдвинуть запястье на 2 см, чтобы было удобнее поднимать руку, словами не описать. Я смотрела почти все спектакли Володи и часто потом обращала внимание на детали, например, сложные костюмы в «Спящей красавице» в версии Сергея Вихарева. Он потрясающе умел их носить, и в этом заключалась еще одна его уникальная черта. Берет как деталь образа Альберта в «Жизели», костюмы первого акта в «Баядерке», камзол в «Парке», а его аристократичный Онегин — все ему шло невероятно. Меня всегда восхищала эта органика. Когда я выхожу на сцену в «Легенде о любви», то всегда вспоминаю одну сцену: в начале третьего дуэта Ферхад подходит к Мехменэ Бану и снимает с нее платок. У меня перед глазами тот потрясающе элегантный жест, с которым все это проделывал Володя, сбрасывая вуаль в кулису. Это было просто и с большим вкусом. Никто так не делает. Мне кажется, стиль Володи выражался в невероятной порывистости, пылкости, стремительности. Пожалуй, ни у кого больше не встречала такого. И этот его огонь всегда заряжал нас, балерин.
Алина Сомова Мы знакомы с Володей с десяти лет: в один год поступили в Академию Русского балета им. А.Я. Вагановой, оказались за одной партой и в одном балетном классе. Можно даже сказать, что мы выросли как брат и сестра, ведь в академии ты вместе с ребятами бок о бок практически от зари от зари. И на дуэтном танце мы с Володей стояли в паре, а потом готовили выпускного «Щелкунчика»: он — партию Принца, я — партию Маши. В Мариинском театре друг у друга на глазах стали артистами кордебалета, потом солистами, премьером и прима-балериной. Даже одновременно получили звание «Заслуженных артистов», о чем я узнала именно от Володи — он первый прислал мне поздравления по телефону. Еще в первом классе стало понятно, что Володя — большой перфекционист. Ему нужно было все делать по максимуму. Он переживал даже за неудачную оценку по алгебре и мог заплакать из-за таких мелочей, потому что хотел быть лучшим. Его лидерство тоже проявилось сразу. Вел за собой класс, притягивал к себе внимание, веселил всех на уроках, чем доводил учителей до исступления. Не могу сказать, что на дуэтных занятиях в академии у нас все складывалось легко и просто. Мы оба с характером и могли сопротивляться друг другу. Иногда ругались, если я случайно его задевала локтем, а он меня, например, ронял. Но в то же время его ранимость, которая проявлялась и в сверхэмоциональности, и в острой реакции на какие-то события или ситуации, чувствовалась и тогда. В театр Володя всегда приходил в приподнятом настроении и много шутил, как в детстве. И его стремление к идеалу никуда не ушло. Он просто не мог позволить себе быть хуже, чем вчера. При этом Володя никогда не показывал своих переживаний — ни внутренних, ни физических. После трагедии я поняла, насколько хорошим артистом он был и как искусно скрывал всю свою боль. Конечно, родные чувствовали его тревогу, но мы — коллеги, партнеры — даже намека не видели: Володя все скрывал, будто бы прятал свои страдания под маской. Не единожды Володя вводил меня в спектакли: своих первых Жизель и Джульетту я станцевала с ним, и он всегда меня поддерживал. Я чувствовала его внимание и скрупулезность в создании дуэта. Как повернуть голову, взмахнуть кистью, посмотреть на партнера — все его заботило. Володя никогда не уходил в тень партнерши и не становился просто вспомогательным звеном: ему было интересно лепить дуэт вместе, чтобы яркими были и балерина, и танцовщик, и сама пара. Наверное, все-таки мой любимый спектакль, где мы танцевали вдвоем, — «Щелкунчик». Как это ни странно, в театре нам не так часто удавалось выйти в этом тандеме. Каждый раз спектакль возвращал нас в наше детство в академии, и на сцене случалось что-то совершенно особенное. Потрясающие воспоминания остались и о Ballet Imperial Баланчина, после которого зрители однажды нам сказали: «Надо же, какую эмоциональную драму вы разыграли в бессюжетном балете!» Возвращаясь сейчас к тому выступлению, я понимаю, насколько это были волшебные ощущения в танце. Восторг! Стиль Володи скрывался и в такой сумасшедшей эмоциональности. Порой он даже мог входить в раж, но так он проживал каждую свою роль. Несмотря ни на какую боль и усталость — он жил на сцене.
Диана Вишнева Владимир, дорогой Володя... Его яркая творческая судьба стала не только вдохновением, но и общим горем, объединившим абсолютно весь балетный мир. В своем поколении он был звездой, настоящей, заслуженной звездой. Про таких говорят: «Точно попал в свой талант». Природная актерская одаренность, харизма и упорство в соединении с изначально заложенными балетными данными, скрупулезно и грамотно развивавшимися под чутким руководством педагогов в Академии Вагановой и затем в Мариинском театре, сформировали того премьера театра, которого все полюбили. Он был артистом многих красок. Постоянно расширял свои возможности, совмещая классику и современную хореографию. Несомненно, его обогатил период работы на Западе. И тем ценнее была его преданность родному театру. Яркий и обаятельный, с горящим взором, его эмоциональность в спектаклях и искрящаяся страсть к танцу безоговорочно подкупали. Порой казалось, что он выступает как в последний раз, настолько Володя отдавался без остатка, мог во многом безбашенно не щадить себя. Но в этом был весь он, настоящий. Несмотря на то что мы не так много танцевали вместе и на существующую разницу поколений, наши дуэты в «Золушке» и «Ромео и Джульетте» действительно сложились, были интересными, взаимодополняющими. Володя всегда прислушивался к моим советам, ощущалось, как ему было важно перенять тот опыт, которым я тогда уже могла поделиться. И всегда и во всем он был искренним как в жизни, так и на сцене, и в репетиционном зале. Володя для меня интеллигентный и хорошо воспитанный, человечный и добрый. Он останется навечно Принцем. Но не из сказки, не с гравюры. Не отстраненный, недосягаемый с холодной красотой принц, а очень современный и близкий. В его красоте не ощущалось слабости. Наоборот, она была открытая, влюбляющая, согревающая и дающая свет.
Виктория Терешкина Мы с Володей много танцевали вместе и подготовили вдвоем не один спектакль, в том числе «Тему с вариациями» Баланчина и «Анну Каренину» Ратманского. В жизни артистов балета те дуэты, в которые вы оба вступаете впервые, становятся по-настоящему особенными: сотворчество и поиск общей нити невероятно вдохновляют. Уже на этапе первых репетиций Володя стремился найти то, что не делали другие пары. Но всегда откликался на мои просьбы, проявляя огромное уважение ко мне, реагируя со своим привычным юмором. В такие моменты он приговаривал: «Викуля, как скажешь, так и сделаем». На репетиции Володя всегда уже приходил с намеком на что-то особенное и неповторимое в своем персонаже. Уделял большое внимание чему-то такому, что могло отличить его танец от исполнения другого артиста. Ему было важно абсолютно все. Каждая деталь имела значение: в образе, в стиле. Бывали случаи, что он принимал решения о нюансах костюма в разрез рекомендациям педагогов: спорил и делал все равно по-своему. Такая особенность характера: идти против течения. И еще одна черта характера Володи, о которой невозможно не сказать: что бы ни случилось и что бы ни произошло во время спектакля, на поклонах Володя всегда улыбался, посылая свое сияние в зал. И в этом тоже было его колоссальное обаяние — и в жизни, и на сцене.
Екатерина Кондаурова Владимир был истинным артистом и творческим человеком на двести процентов. У нас было не так много общих спектаклей, но каждый становился событием. Меня всегда подкупает в артистах стремление сделать по-настоящему целостную роль и создать образ, а не быть просто звездой на сцене. Вот Володя был именно таким. Всегда полное погружение в персонажа, тщательно продуманные детали грима и костюма. На каждом спектакле создавалось впечатление, что Володя танцует как в последний раз: никогда не экономил сил — все всегда на «разрыв аорты». Он принадлежал к тому редкому числу артистов, которые незначительным жестом могут обратить на себя внимание зрителя, и им не нужно для этого показывать весь арсенал технически сложных трюков, хотя и ими Володя обладал, исполняя с легкостью. И еще одна черта, ценная для меня, это чувство юмора. Я сама не представляю, как без него обходиться на репетициях и спектаклях, а Владимир всегда поддерживал возможность подшутить над ситуацией, над коллегами или над собой. Пожалуй, в залах я чаще всего смеялась именно с ним.
Олеся Новикова Очень хочется сказать что-то достойное памяти Володи, и я понимаю, что это невозможно. Все мы, любящие Шклярова, чувствуем намного больше, чем можем выразить словами. Об этом говорит то, что 16 ноября нас всех как будто вырвали из прежней реальности и поместили в другую… Володя всегда был «над миром». Он всегда выделялся. Он всегда был самым талантливым, самым искренним, самым одержимым. Он должен был стать легендой… и он стал.
Юрий Смекалов, автор концепции вечера «Магия Владимира Шклярова» Этот вечер — празднование дня рождения. Мы не хотели делать его посвящением, воспоминанием или прощанием. Мы показываем, что Володя с нами — прямо здесь: продолжает приходить на класс, готовится к спектаклям, шутит в раздевалке, где у нас и сейчас лежат его вещи. В воздухе театра живет ощущение, что он вот-вот зайдет и все будет как прежде. И мы очень хотим поделиться присутствием Володи с нами и сохранить его феномен для будущих поколений. Эпоха балетного танцовщика может уложиться в 15–20 лет. Но есть ярчайшие 10 лет пика: когда в тебе уже сложились и в полной мере выражены профессионализм, осознанность, силы, понимание, почему и для чего ты выходишь на сцену. Володя находился в таком состоянии даже дольше — 12 лет. Огромной радостью было приходить на сцену, танцевать с ним и смотреть его исполнение из зала. При этом поражал уникальный диапазон его возможностей. В нашей программе принимают участие коллеги, с которыми он сотрудничал, дружил, любил их как профессионалов. Например, мы знаем, как он относился к Владу Лантратову как к артисту, и для нас это тоже важно. Само название вечера — «Магия Владимира Шклярова» — говорит об исключительном мастерстве перевоплощения Володи. За ним можно смело закрепить звание «Принца русского балета XXI века». Находясь в подобном качестве очень трудно показать себя в других характерах, зайти на территорию гротесковых партий или попытаться погрузить себя в принципы современного танца. А очень гибкое и пластичное устройство Володи, его напор и энергия позволяли ему проделывать это блестяще. Когда пик расцвета танцовщика проходит, наступает очень сложный момент перестройки. Необходимо снова искать себя. Володя находил, у него получалось
현지 시각 2월 9일 저녁. 마린스키 본관에서 블라지미르 슈클랴로프 헌정 공연이 개최되고 브 콘탁테에서 라이브 스트리밍을 해준다고 한다. 프로그램은 마린스키 홈페이지와 sns 참고. 아래는 브 콘탁테 생중계 링크. (아마 회원 가입하셔야 보실 수 있을 듯) 우리 나라 시각으론 월요일 새벽이라 나도 생중계를 볼수 있을지는 잘 모르겠다. 가슴이 너무 아파서 보기가 어려울 것 같기도 하다. 극장에선 그를 기리는 전시회도 열린다고 한다. 2층의 그랜드 홀에서겠지...
발로쟈 슈클랴로프 화보 몇 장. 2월 9일 헌정 무대에는 갈 수 없지만 마음은 함께 하겠지. 그가 떠난 이래 매일 단 하루도 잊어본 적이 없다. 밤마다 그의 영혼의 평안과 안식을 위해 기도하며 잠자리에 든다.
Mark Olich. 곱사등이 망아지 화보 한 장 더. 울리야나 로파트키나와 함께.
이건 아마 코스모폴리탄 잡지 화보였던 것 같다. 2013년 즈음이었나 가물가물하다... 이 기사 제목이 아마도 '페테르부르크의 로미오'였던 것 같다.
이제 이 둘이 함께 있는 사진들을 보면 너무 마음이 아프다. 헌정 공연에 쉬린키나도 올라온다고 한다.
다닐 심킨이 찍어준 흑백 사진 두 장. 슈클랴로프와 올가 스미르노바.
알리.
솔로르 몇 장.
저 의상 입은 그를 너무 좋아해서 2막 인사할 때 열심히 셔터를 눌렀던 기억이 난다. 그가 춘 라 바야데르를 여러번 마린스키 본관 무대에서 봤었다. 그는 온전하고 완벽한 솔로르였다. 그런 솔로르는 다시는 볼 수 없을 것이다.
2020년. 테료쉬키나와 함께 찍은 화보, 마린스키 본관. 이때는 그가 공훈예술가 서훈을 받았던 즈음, 그리고 그의 이름을 건 특별공연을 했던 즈음이었다. 코로나로 모든 것이 닫히기 직전. 이때만 해도 나는 5년이 넘도록 페테르부르크와 마린스키에 가지 못할 거라고는, 이 사람의 무대를 보러 가지 못할 거라고는 상상도 하지 못했다. 그리고 코로나와 전쟁이 끝나도 이 사람의 무대를 다시는 보지 못하리라는 것을, 이 사람의 다정한 목소리를 다시 들을 수도 없고 '너 다시 와줬구나, 나 보러 와줘서 고마워', '당연하잖아, 난 너의 넘버원 한국 팬인걸' 하는 대화를 주고받을 수도 없으리라는 걸.
곱사등이 망아지에서 바보 이반, 애칭 이바누슈카를 추는 블라지미르 슈클랴로프 화보 두 장. 전에 못 봤던 화보이다.
그는 정말 너무나도 사랑스럽고 생동감 넘치는 이바누슈카였다. 마린스키와 블라디보스톡에서 소모바, 샤키로바와 함께 춘 그의 이바누슈카를 봤었다. 드라마틱하고 비극적인 알브레히트와 솔로르, 청순하고 소년다운 로미오, 완벽한 왕자인 지그프리드와 데지레에서부터 마냥 행복하고 사랑스럽고 코믹한 이바누슈카까지 그는 모든 스펙트럼을 온전하게 오가는 무용수였다. 그립고 또 그립다.
그의 생일인 2.9에 마린스키에서 볼쇼이와 마린스키 동료 무용수들이 참여하는 헌정 공연이 열린다. 며칠전 공연 티켓 링크가 떴다가 사이트가 다운되어 한동안 막혔다 다시 열리며 프로그램도 올라왔다. 첨 잠깐 열렸을 때 웬만한 좋은 자리는 거의 다 나갔다고... 아직 티켓 재오픈은 안했고 프로그램과 참여 무용수 이름 일부만 올라왔다. 영문 버전 캡처 아래 올려둠.
내가 지금 러시아에, 페테르부르크에 갈수 있다면 저 공연 표를 끊고 마린스키에 가게 될까? 현실적으로도 지금 갈 수가 없기도 하지만, 실제로 갈 수 있다 하더라도 잘 모르겠다. 마린스키에 발을 들여놓는 순간 가슴이 무너지고 눈물이 쏟아질것 같다. 저 사진과 제목과 프로그램들을 보기만 해도 심장이 에는 것 같다. 나의 소중한 극장. 소중한 무용수.
발레 101. 그가 추는 이 무대를 여러번 봤다. 페테르부르크에서, 블라디보스톡에서, 서울에서. 볼 때마다 충만한 행복과 웃음을 안겨주는 무대였다. 다른 무용수들의 무대도 봤지만 이 사람의 유머와 여유는 정말 특별했다. 때로 지치거나 마음이 힘들 때면 영상을 돌려보기도 했다. 사진 여러 장.
옛날에 올렸던 것 같기도 한데... 라 바야데르 솔로르의 결혼식 솔로. 블라지미르 슈클랴로프. 아마 ABT 무대였던 것 같다. 그런데 또 내 기억에 ABT 때는 콧수염 붙이고 나왔던 것 같고... 십년 쯤 전의 무대라 가물가물하다. 이 무대에서는 중간 피루엣 때 좀 삐끗하는데 직후 터번을 벗어서 휙 던져버리는 걸 보면 터번이 좀 헐거워서 그랬나 싶기도 하다. 이 클립 첨 올라온 거 보면서 터번 벗어던질 때 ‘오 멋져!’ 했던 기억도 난다.
아마도 풀코보 공항 스타벅스에서였던 것 같다. 솔로르에 대해 이 사람과 이야기를 나눴는데, '솔로르 진짜 나쁜 놈이야 배신자야 그런데 당신이 추는 솔로르는 용서할 수 있어' 라고 말해주자 그는 좋아하며 환하게 웃었다. 내가 용서할 수 있는 유일한 솔로르였는데. 이제 다시 그런 솔로르는 없겠지... 그립고 또 그립다. 다시 마음이 아프다.
2016년. 아스토리야 호텔 로툰다 카페. 발로쟈가 자신의 첫 화보집인 <춤추며 살기> 출간 및 사인회를 했을 때 사진들이다. 나는 이 몇달 후 페테르부르크의 뽀드삐스니예 이즈다니야 서점에서 그 화보집을 구할 수 있었다. 이 로툰다 카페도, 빛도, 발로쟈도 나에게는 소중한 공간, 소중한 사람이었다. 이 사람이 앉아 사인을 하고 있는 저 테이블에 나도 종종 앉았었다. 무대가 아니라 현실에서 마주했던 블라지미르 슈클랴로프는 이 사진들 속의 모습과 가장 흡사했다. 빛에 휩싸여 있으면서도 어딘가 부드러운 그늘이 있고, 눈빛이 부드럽고 목소리가 조용했다. 오늘 문득 이 사진들을 다시 보자 마음이 너무나 아프고 슬펐다. 어떻게든 전쟁이 끝나고 언젠가 다시 페테르부르크에 돌아간다 해도, 이제 마린스키와 운하, 로툰다, 그리고 바실리섬과 내가 살았던 동네를 찾으면 이 사람 생각에 마음이 무너질 것 같다.
그가 떠난지 거의 20일, 스몰렌스크 묘지에 안장된지 2주가 흘렀다. 여전히 매일 이 사람을 생각한다. 충격은 조금 누그러졌지만 슬픔과 애달픔, 안타까움, 가엾은 마음은 계속 그대로 남아 있다. 이 사람에 대해 마음을 모두 담아 글을 쓰기는 지금도 어렵다. 그의 무대에 대해, 예술가로서의 유일무이함에 대해서도, 아픈 마음에 대해서도. 마치 내 마음 속의 불이 하나 꺼진 것만 같다... 때때로 그가 떠나기 직전과 그 순간을 생각하면 가슴이 에는 것 같다. 이제 행복하고 평안하기를, 안식하며 자유롭게 춤추고 있기를 매일밤 기도한다.
간밤에 디아나 비슈뇨바의 홈페이지에 블라지미르 슈클랴로프를 기리는 기사가 올라왔다. 발레평론가인 야니나 구로바가 쓴 글이다. 읽다 보면 가슴이 찡하다. 그의 여러 배역들에 대해, 무대에 대해, 노력에 대해 길고 자세히 적혀 있다. 당연히 21년 동안 마린스키에 몸담고 무수한 배역을 추며 최고의 예술가로 살아온 무용수로서의 그를 완전히 조명하기에는 빠진 내용들도 많지만 그래도 읽는 내내 가슴이 뭉클하고 또 슬펐다. 번역을 하기에는 기력이 없어 원문을 실어둔다. 아마 번역기를 돌리면 읽으실 수 있을 듯하다.
제목의 Прощай, Орфей는 <안녕, 오르페우스> 라는 뜻이다. 그는 10년쯤 전 스메칼로프가 안무해준 <지하세계의 오르페우스>에서 비극적이고 열정적인 예술가 오르페우스를 췄었다.
Прощай, Орфей
Эссе историка балета Янины Гуровой посвящается памяти
В интервью 2009 года Владимир Шкляров подчеркнул: «Хочется идти вверх — мы же знаем, что взлететь можно очень быстро, а удержаться там, на высоте, очень тяжело. А сколько кому отмерено — пятнадцать лет… двадцать (в лучшем случае) — об этом думать не нужно…» И в этих пророческих словах оказалась судьба самого артиста.
С того момента прошло ровно 15 лет, а на сцене — 20. И каждый год Шклярова ознаменован творческими победами, стремительно растущей аудиторией преданных зрителей. Критика назовет его «баловнем судьбы», подмечая достоинства, но периодически будет жалить острыми замечаниями. Упрямый и целеустремленный артист продолжит неистово работать, преодолевая физическую боль, усталость и театральную рутину. Ежедневные уроки, репетиции, спектакли. Лейтмотивом — боль, нестерпимая, не всегда физическая, порой душевная, транспонируемая в ежедневный труд в зале, на сцене, над собой. Он умело использовал всё на пользу образам, создавая каждого персонажа с опорой на эмоциональное и физическое состояние. Годы работы — и из юного принца с влюбленным взглядом Шкляров превратится в обаятельного мужчину, истинного рыцаря уже с лукавым взором.
только ему свойственное дыхание в танце, когда вслед за отточенным движением ног, следуют мягкие аккомпанирующие руки
Учеником в стенах Академии Русского Балета Шкляров проявил главные черты характера — мужественность, терпение и страсть к танцу. Природа щедро одарила его профессиональными данными, но поскупилась на крепость здоровья, необходимого для поддержания своего главного инструмента — тела в стабильном физическом состоянии. Средний рост, некоторая хрупкость конституции и неимоверное желание танцевать привели Шклярова к наивысшей форме, почти с первого года к готовности стать ведущим артистом Мариинской сцены. Во многом успехами он обязан стабильной поддержке семьи, маме, посвятившей жизнь заботе о нем. Шкляров остро чувствовал свою природу, воспитанный в лучших традициях старой петербургской школы, при поддержке родных устремился покорить непокорный балетный Олимп. Жажда новых партий и вера в себя помогли взойти на ступень солиста, после — премьера. Первые годы ему доверяли небольшие выходы в кордебалете. Проблесками надежды оказывались экстренные вводы. Так в первый же сезон Шкляров исполнил Шута в «Лебедином озере». Напуганный, путающий порядок, он все же справился с виртуозной техникой. На протяжении первых лет упрямо доказывая себе и руководству способность к большему и только в 2011 году Шкляров будет удостоен положения премьера.
Ежедневный экзерсис, репетиции, спектакли, в свободные часы отработка деталей и продумывание роли. Как результат — виртуозная техника, легкость прыжков, ловкость вращений и только ему свойственное дыхание в танце, когда вслед за отточенным движением ног, следуют мягкие аккомпанирующие руки. Вдумчивое проживание в образе, надежное партнёрство, обаяние определит Шклярова любимцем публики. Он сменит педагогов в театре от Сергея Бережного, Юрия Фатеева перейдет к Владимиру Киму, терпеливому, знающему, остро чувствующему настроение ученика. Их плодотворное сотрудничество поможет молодому артисту стабилизироваться на сцене, обрести свою индивидуальность путем дотошного анализа каждого выступления.
Отечественная и зарубежная пресса назовёт его «принцем русского балета», в то время как неутомимое желание артиста — танцевать не только многочисленные партии классического репертуара, но и вырваться в тот мир современной пластики, где потребуется сломать стереотипы свои и о себе.
Вчерашний трепетный Дезире, романтичный Зигфрид, влюблённый Альберт, в первую очередь надёжный партнер. Ему довелось танцевать с танцовщицами редкого дарования, в том числе с Дианой Вишнёвой, Ульяной Лопаткиной, Викторией Терёшкиной, Мей Нагахиса, Натальей Осиповой, Олесей Новиковой и другими. Трепетное отношение к балерине, ловкость и надёжность, ведение партии — всё складывалось для зрителя в единственное достоверное существование персонажей. И каждый раз Шкляров находил новые краски в образе уже оттанцованных многократно партий. Причина неутомимого поиска — желание совершенствоваться, дабы не закостенеть особенно в классическом репертуаре.
Амбициозный и творчески неуспокоенный Шкляров с первого года в родном театре стремительно набирал репертуар. Внешность юного обаятельного человека соответствовала его героям, в особенности в «Ромео и Джульетте». В паре с Дианой Вишнёвой они покорили мирового зрителя, взаимодополняя друг друга. Сложный драматический балет раскрыл нежность трепетной Джульетты, обуреваемой страстными чувствами к пылкому Ромео. По психофизике партия юного влюблённого органично подошла Шклярову. На протяжении всего спектакля его герой-мальчишка к финалу становился самостоятельным молодым мужчиной, твёрдо принимающим судьбоносные решения. Насыщенная хореография, сложная партитура Прокофьева обрели новое звучание, когда появилась естественность в танце Шклярова, простота и изысканность движения, осмысленного молодым азартным танцовщиком, страстно жаждущим найти свое прочтение легендарной хореографии Лавровского.
Поистине его Джульеттой окажется утонченная Мария Ширинкина, лёгкая, романтичная, самозабвенно влюблённая. Строгий средневековый мир уступает место очарованию юности, стоит только появиться на сцене паре Ширинкина-Шкляров. Вчерашний юнец Ромео оказывается доблестным рыцарем рядом с трепетной Джульеттой, заливающейся краской от одного его взгляда. В их дуэте невообразимая нежность, от прикосновения рук, до полуоборота головы. Единение столь трепетное, дающее виртуозному движению лёгкость и дыхание. Совершенная форма, отточенность, музыкальность и влюблённость, безоговорочно очаровывают зрителя.
Вчерашний трепетный Дезире, романтичный Зигфрид, влюблённый Альберт, в первую очередь надёжный партнёр
Классический балет требует от артиста постоянного процесса работы над собой и поиска неустанного, порой бесконечного. Его Принц Дезире из «Спящей красавицы» рафинированный, точный по позировкам, изяществу стиля, имеющий определённые отсылки к эпохе Людовика XIV оказался под стать молодому артисту. Дезире-Шкляров благодаря первому педагогу Сергею Бережному остро чувствовал стиль, подчеркнуто элегантный, несуетливый. Органика движений и внешнего образа определила положение эталонного принца, амплуа стесняющего и ограничивающего Шклярова-танцовщика.
Альберт в «Жизели» — несомненная творческая удача уже повзрослевшего артиста. Драматически насыщенная партия раскрыла богатый потенциал актёрского дарования. Сложно дающаяся молодым артисткам сцена сумасшествия терялась, когда Альберт-Шклярова на втором плане переживал гибель своей возлюбленной. Зритель искренне верил в чистоту его намерений. Второй акт показывал персонажа мечущегося, страстного, полного раскаяния, молящего о прощении ту, чья любовь озаряла его существование.
В последние годы дуэт Шклярова и Мей Нагахиса стал истинным подарком для публики. Хрупкая фарфоровая балерина, лёгкая и несколько холодная оттеняла страстного юношу, стремительного, порывистого в движениях. В их дуэте преобладала кантилена, поражающая публику музыкальностью и выразительностью в каждом шаге и позе. Даже на последнем концертном выступлении в московском Кремлёвском дворце (21 октября 2024 года) публика не догадывалась, как сложно давались Шклярову поддержки и многочисленные прыжки. Трепетный дуэт, бережное отношение к партнёрше, ловкость движений и в одно мгновение исчезающий в кулисах, он, казалось, уступил место Нагахисе, чарующей Жизели, возвращаясь к ней лишь в финале. Отсутствие части хореографического текста осталось незамеченным большинством, органика существования на сцене и ведение партии филигранно нивелировали проблемы, возникшие у исполнителя по причине травмы
Причина неутомимого поиска – желание совершенствоваться, дабы не закостенеть
В репертуаре Владимира Шклярова многочисленные партии сказочных принцев, романтических героев характерных его внешнему облику. Безупречная техника, эмоциональная выразительность, музыкальность сделали его любимым публикой Принцем Дезире, Джеймсом, Жаном де Бриеном, Зигфридом, Графом Альбертом, Ромео. Балеты Мариуса Петипа, Льва Иванова, Михаила Фокина, Ростислава Захарова, спектакли, признанные классикой русского балета, достались ему как премьеру. Шклярову как человеку воистину творческому хотелось вырваться из образа рафинированного героя. Его мятежная натура, устремлённая к сложным драматическим ролям, по воле судьбы нашла новое звучание в героическом Спартаке. Шкляров не скрывал, что мечтал исполнить Григоровича.
Два щедрых сезона в Баварском балете подарили среди прочего шанс реализовать мечту — «Спартак» в паре с Сергеем Полуниным (Крассом). Сложное музыкально-хореографическое полотно, требующее выносливости и определённой внешней характеристики казалось не соответствующим дарованию Шклярова. И тут случилась метаморфоза — вчерашний юный Принц вырвался на сцену истинным предводителем рабов и гладиаторов, брутальным воином, отчаянно сражающимся с противниками. Очарованная публика не узнавала артиста, убедительного, отчаянного, страстного. Некогда трепетный Ромео, робко протягивающий впервые руку Джульетте, вдруг решительно увлекал за собой Фригию. Возмужавший и необузданный воин в исполнении Шклярова обогатил каждую партию, к которой он возвращался или только начинал готовить. Испытание хореографией Григоровича прошло успешно, вопреки критике и сомнениям, озвученным в кулуарах.
Работа в Мариинском и Баварском театрах (2016/2017 гг.), многочисленные гастроли и приглашения выступить по всему миру, сотни интервью и признание мировой аудиторией — мечта каждого артиста. Только мало кто догадывался, как сложно Шклярову преодолевать нарастающую физическую боль, восстанавливаться после многочисленных травм, преследующих его ещё со времен Академии. Эта борьба с собой обогатила его актёрское дарование. Рождались его герои полнокровные и достоверные. Безоговорочно влюблённая публика с нетерпением ждала новых партий и появления имени Шклярова в афишах театров всего мира, порой устремлялась на гала ради его выхода в дуэтах и соло.
Репертуар пополнился балетами иностранных постановщиков: «Онегин» Джона Крэнко, «В ночи» Джерома Роббинса, «Этюды» Харальда Ландера, «Пять танго» Ханса ван Манена, «Головокружительное упоение точностью» Уильяма Форсайта, «Without» Бенжамина Мильпье, «Парк» Анжелена Прельжокажа, «Инфра» Уэйна МакГрегора и многих других. В один только первый год в Мюнхене репертуар пополнили «Жизель» в редакции Питера Райта, «Баядерка» в редакции Патриса Барта, «Спартак» Юрия Григоровича, «Тщетная предосторожность» Фредерика Аштона, «Ромео и Джульетта» Джона Крэнко, «Алиса в стране чудес» Кристофера Уилдона.
Это была иная лексика, логика построения которой не сравнится с классикой Петипа-Иванова, даже Григоровича. Иное балетмейстерское мышление, взаимоотношение с музыкой, порой идущей вразрез, непривычные поддержки. Все то, что для отечественного артиста чуждо и лишено логики, требует определенного уровня подготовки. Шкляров жадно входил в этот репертуар, тщательно прорабатывая каждую фразу, дабы познать свои безграничные, как казалось, физические возможности. Упрямство, свойственное его личности, сформировало в нем прочный стержень. Преодолевая многочисленные препятствия, Шкляров осваивал сложную неоклассическую лексику, схватывая технику танца модерн, подстраиваясь под любую пластику, всюду оказывался органичным. Проявлялась его яркая индивидуальность, с годами формирующая уже узнаваемый образ премьера Шклярова.
Несмотря на стремительно нарастающий репертуар, где уже не оставалось, как казалось, партий мечты, у Владимира Шклярова не иссякало желание станцевать Де Грие в балете «Манон» Кеннета Макмиллана. Судьба, обманчиво щедрая к нему, предоставила шанс в Ковент Гарден Лондона в паре с Натальей Осиповой. Балерина неуёмного темперамента, экспрессивная и неуловимая в дуэтах, заставила по-новому взглянуть на партнёрство. Стихийная необузданность Осиповой лишний раз доказывала внимательность Шклярова-партнёра, всегда галантного и надёжного, в многочисленных совместных сценах. Де Грие Шклярова непоколебим, решителен, полон азарта и неистово влюблен. Четыре дуэта эмоциональны, разнообразны, очень сложны лексически. Де Грие Шкляров обаятелен, диапазон его актерского наполнения партии покорил даже самую чопорную английскую публику.
За два десятка лет на сцене Владимиру Шклярову выпало счастье исполнить свыше 40 балетов, концертных номеров, каждый из которых обогатил его исполнительскую манеру, отшлифовал индивидуальность. В числе многочисленных опытов сотрудничества с молодыми современными балетмейстерами особняком стоит «Моцарт и Сальери» Владимира Варнавы.
Петербуржцы на юбилейном вечере 20-летия службы в Мариинском театреовациями поддержали возобновление постановки и исполнение Варнавой и Шкляровым. Только вот история получилась отнюдь не хрестоматийной, где борьба композиторов окончилась гибелью гения Моцарта. В исполнении Шклярова незамысловатая хореография и режиссура обрели новое звучание человеческой жестокости, зависти, губительной ненависти к гениальности другого. Его Моцарт — стойкий, отражающий нападки соперника, отвоёвывающий право первенства до последнего вздоха.
В ряду многочисленных партий Шклярова особняком стоит и Петрушка. «Чёртова клоунада» Варнавы. За трагифарсом происходящего родился герой ранимый, глубоко трагичный, уязвимый. Петрушка-Шклярова соткан из боли и жажды жизни, пронзительно созвучном музыке Стравинского. Он противостоит окружающему миру, нарочито отвергающего его существование. Трагедия маленького человека, гордого и стойкого, живущего своей наполненной жизнью, будучи непонятым, непринятым.
Юрий Смекалов, талантливый артист и чуткий хореограф, Владимиру Шклярову подарил галерею ролей от самовлюбленного Нарцисса «Реквием Нарциссу» до самоотверженного Орфея, не считая «Расставание», Ne me quitte pas, Infinita Frida, «Камера обскура», «Орфей в подземном царстве», «Медный всадник», «Пахита», «Солярис», «Три маски короля», «Бриллианты русского балета», «Palimpsest. Заново написанный», MAD Station, «Infinita Frida»: балет-квест, «Infinita Frida»: режиссерская версия. Балетмейстер увидел Шклярова Поэтом «Орфеем в подземном царстве», страдающим влюбленным решительно идущим за возлюбленной в Ад. В этой лирической и проникновенной работе танцовщик мог ощутить свободу творческого порыва, еще больше раскрыться как танцовщику-актеру, в образе Поэта, лишенного главной жизненной опоры — любви.
В мимодраме «Юноша и Смерть» (отсылающей зрителя к тому же Орфею, только из творческого наследия Жана Кокто), еще одной несомненной удаче Владимира Шклярова трепетный молодой человек ждёт девушку. Он взволнован, его сердце бьется чаще от мысли, что откроется дверь и перед ним вырастет желанный образ. Шкляров на Мариинской сцене воплотил одного из самых ярких Юношей своего поколения, страстного художника, жаждущего признания, ищущего вдохновения и любви. Он полон сил, надежд и стремлений, обретает вечную жизнь, гордо уходя по крышам Парижа. Последние аккорды «Пассакальи» Баха и неиссякаемые овации. В памяти каждого зрителя Владимир Шкляров навсегда останется пылким влюбленным Орфеем с горящими глазами, яркой кометой на звёздном балетном небосклоне.
«Хочется идти вверх – мы же знаем, что взлететь можно очень быстро, а удержаться там, на высоте, очень тяжело. А сколько кому отмерено – пятнадцать лет… двадцать (в лучшем случае) – об этом думать не нужно…», - Владимир Шкляров
아마 이 영상들이 내가 가서 이틀 연속으로 봤던 때인 것 같다. 2014년 7월. 마린스키 구관. 이때 메조에서 실황 녹화를 했는데 이틀 연속으로 발로쟈와 빅토리야 테료쉬키나, 아나스타시야 마트비옌코가 올라왔다. 녹화는 첫날이 아니라 둘째날 버전으로 나왔다. 나는 첫날 공연이 더 좋았기에 아쉬웠다. 막상 나온 녹화본은 구도를 제대로 잡지 못해서 이 사람의 도약이나 표정 연기를 100분의 1도 못 담아내서 아쉬움은 배가되었다. 아래 클립은 팬이 찍은 거라서 화질이 안 좋고 많이 흔들리는데 오히려 메조 녹화본보다는 이쪽이 낫다. (근데 메조가 맞나 긴가민가... 나는 이 라 바야데르와 청동기사상 둘다 실황 녹화할 때 공연을 봤었다)
흔히들 솔로르의 멋진 춤은 2막 결혼식 솔로라고들 하지만 그건 기예를 중점적으로 볼 때 그렇고, 이 사람의 솔로르는 3막에서 진가를 보여주곤 했다. 충만하고 사무치는 솔로르였다. 3막 솔로르는 단순한 점프나 테크닉만으로는 완벽해질 수 없다. 드라마 배우로서의 역량이 얼마나 뛰어난지, 자신을 온전히 배역과 무대에 동화시킬 수 있는지 없는지에 따라 달라진다. 그런 면에서 블라지미르의 솔로르는 정말 최고의 솔로르였다.
먼저 망령의 왕국 도입부. 등장 솔로. 영상을 보면 둘째날인 것 같다. 첫날은 깃털이 아주 가지런하고 예뻤고 둘째날은 깃털이 흐트러지고 갈라져 있었던 기억이 생생하다. 그래서 둘째날 버전으로 녹화가 나온 걸 보고 또 아쉬워했었다.
그리고 파이널 2인무. 빅토리야 테료쉬키나의 니키야에 이어 블라지미르 슈클랴로프의 솔로르. 이 사람이 추는 솔로르를 여러번 무대에서 봤는데 볼때마다 이 부분에서는 숨이 막히곤 했다.
18년엔가 19년, 발로쟈가 블라디보스톡에서 신데렐라의 왕자를 췄을 때 나는 그 표를 끊어두었지만 너무 일이 바빠서 가지 못하고 결국 표도 취소해야 했다. 못 간다고 슬퍼하자 이 사람은 '다음에 와서 봐주면 되지' 하고 위로를 해줬었다. 라트만스키 작품들은 워낙 편차가 심하고 특히 러시아를 떠난 후 다른 나라들에서 리메이크한 작품들은 마음에 들지 않지만 이 신데렐라는 좋아했다. 맨처음 아무런 정보도 없이 즈베레프와 바토예바 페어로 마린스키 신관에서 이 작품을 봤었다(아마 신관 오픈 후 내가 처음 가서 봤던 공연이었을 것이다) 중간중간은 좀 산만했지만 파이널의 로맨틱함과 프로코피예프의 음악이 무척 아름다워서 좋아했고, 비슈뇨바와 이 사람의 메조 영상을 보자 '아, 이건 정말 완벽하게 이 사람 맞춤 배역이다' 라는 생각을 했었다(맞춤 배역이 너무 많지만...) 그래서 정말 이 사람의 무대를 보고 싶었는데, 이 사람이 춘 무대를 많이 봤지만 이 작품은 결국 보지 못했다. '다음에 와서 봐주면 되지' 라고 다정하게 위로해줬는데, 이제 그 다음이 없다고 생각하니 무척 슬프다.
유리 스메칼로프는 블라지미르를 위해 여러 작품을 안무했다. 이 작품은 3분 가량의 소품으로 2016년에 발로쟈가 뮌헨의 바이에른으로 떠나기 몇달 전 안무해줬던 작품이다. 나는 초연은 못봤지만 2016년 6월 마린스키 신관에서 젊은 안무가 갈라 공연을 할 때 이 무대를 처음으로 봤다. 이후 블라디보스톡 마린스키 분관에서 열린 이 사람의 공연에서도 다시 봤다. 이 작품은 아주 짧지만 정서적인 호소력이 굉장하다. 가슴을 뒤흔들어놓는 무대였다. 이 사람 외에는 이 작품을 이렇게 출 수 없을 것이다. 애초부터 이 사람을 뮤즈로 안무한 작품이기도 하고... 두번째로 봤을 때가 훨씬 좋았던 기억이 난다. 노래 제목이 곧 작품의 제목이기도 하다. Ne Me Quitte Pas (Не покидай меня), 우리 말로 하면 날 버리지 마. 바이에른으로 떠나기 직전인 6월에 봤던 터라 이 제목은 그대로 내 마음이자 페테르부르크 팬들의 마음이기도 했었다. 그리고 지금은, 이미 떠나버린 그에게 부질없이 다시금 애원하고 싶은 제목이기도 하다.
사진은 2017년 7월, 블라디보스톡에서 커튼콜 때 내가 찍은 것.
영상은 오래 전에 올린 적이 있지만 다시 올려본다. 팬이 찍은 거라서 많이 흔들린다만... 발레 무대가 모두 그렇듯, 특히 이 사람의 무대는 실제로 봐야만 하는 무대였다. 몸과 마음, 혼을 모두 다 바치는 무대들이었으니까. 과거형으로 쓰는 것이 너무나도 슬프다...
내내 테이블 위에 놓여 있었고 일주일 전 그 슬픈 소식을 듣고 나서도 차마 건드리지 못했던 블라디보스톡 리플렛 대신 19년 여름에 풀코보 공항 스타벅스에서 만나 이야기하다 사인을 받았던 라 바야데르 무대 리플렛을 꺼내 액자에 끼워두었다. 여기에는 그가 나를 위해 적어준 문구가 있어서... 그는 그때 내 이름의 철자를 물었는데 가르쳐줬지만 결국 마지막 철자는 틀렸다. (마샤는 내 이름을 아주 정확하게 발음했고 외웠는데) '나의 가장 소중한 한국 팬 ㅇㅇ에게, 따뜻한 추억을 위해' 라고 적어줬다.
그날 나는 한국으로 돌아가는 날이었고 그는 발레단과 함께 대만 투어를 가는 날이었는데 인천 경유라 나랑 같은 비행기였다. 나에게 공항에서 보자고 댓글을 달아줘서 우리는 공항에서 만났다.그때 우리는 이것저것 이야기를 나눴었다. 그러다 그는 가을에 서울에 와서 유니버설 발레단과 공연을 할 거라고(춘향에 대한 얘기였다) 귀띔해주기도 했다. 정확한 날짜를 찾기 위해 자기 인스타인지 왓츠앱인지에 쌓여 있는 수십개의 디엠을 뒤져서 알려주었다. (두어달 후에 그의 출연에 대한 공지가 날 때까지 나는 입을 꼭 다물고 있었지만 어서 예매 창이 뜨기만을 고대하고 있었다) 헤어질 때 난 심지어 내 명함까지 줬는데(내가 도와줄 일 있으면 언제든 말해줘 뭐 이런 말도 했던 것 같다!) 나중에 '악 내가 왜 그랬지?' 하고 너무너무 부끄러워했었다.
