Вошедший в афишу XXIX Нуриевского фестиваля балет Яруллина «Шурале» идет сегодня только в двух театрах - Татарском имени Мусы Джалиля и в Мариинском. Неудивительно, что на главные роли в этом спектакле организаторы фестиваля пригласили танцовщиков из Санкт-Петербурга - Марию Ширинкину и Владимира Шклярова.
Ширинкина, вторая солистка Мариинского балета, уже танцевала в Казани девушку-птицу Сююмбике. Ее супруг Владимир Шкляров, премьер Мариинского театра, впервые исполнил Али-Батыра на казанской сцене.
Уже осенью Ширинкина и Шкляров будут официально считаться солистами Баварского государственного балета. На работу в Мюнхен их пригласил Игорь Зеленский, который в сентябре возглавит Баварский балет. Об этом корреспонденту «Вечерней Казани» рассказал Владимир Шкляров. Предлагаем вашему вниманию его монолог:
- Мы с Машей подписали с компанией «Баварский государственный балет» контракт по системе «один плюс один». Это европейская система, подразумевающая, что нам предоставляют право работать в труппе один год, и вероятна возможность, что потом контракт с нами продлят еще на год. Однако из Мариинского театра мы не увольняемся: нам дают академический отпуск сроком на год.
Мариинский - особенный для меня театр. Он мне очень дорог. Я уже четырнадцать сезонов там проработал, прошел длинный карьерный путь - от артиста вспомогательного состава до премьера. Сейчас мне 31 год, для классического танцовщика это пиковый возраст: я все еще полон физических сил и уже накопил определенный опыт. Мне очень хочется насыщенно прожить этот пик - максимально себя реализовать как артиста. Понимаете, в Мариинском театре я уже станцевал все, что хотел. Нужно развиваться дальше, для меня это очень важно. В Баварском государственном балете (а репертуар этой компании не повторяет репертуар Мариинского театра), я надеюсь, у меня будет такая возможность.
Мне нравится получать от своей работы удовольствие. Для меня признак профессионализма - когда танцовщику интересен не только он сам. Я убежден, что не интересоваться, что же происходит в балетном мире, - это путь к профессиональной деградации. В этот раз в Казани у меня выдался свободный вечер, и я провел его в театре имени Мусы Джалиля: мне было интересно посмотреть премьеру балета Андрея Петрова «Эсмеральда». Почему-то многие, увидев меня, удивлялись и спрашивали: «А почему ты пришел?», «Что ты в отеле-то не сидишь?», «Неужели тебе интересно?». А мне правда интересно! Интересно, как танцуют мои коллеги, что они танцуют, в каких костюмах.
В казанской «Эсмеральде» мне понравилась сценографическое решение спектакля. Музыка, конечно же. Что касается хореографического языка и умения «говорить» на нем... Знаете, я воспитан на спектаклях легендарного Мариинского театра. У меня планка требований завышена...
Я коренной петербуржец. В Вагановское училище меня отвела мама: она когда-то мечтала стать балериной, но у нее не получилось осуществить свою мечту, и я, можно сказать, за маму теперь отдуваюсь. Шучу, конечно...
Мне было уже 10 лет, когда меня приняли в хореографическое училище. Поздновато для начала занятий, но у меня были неплохие природные данные, что и привлекло комиссию. Помню, на первом полугодовом экзамене мне поставили самую низкую оценку - «три условно». Ее можно трактовать по-разному: вроде бы намекают на отчисление, а вроде бы дают шанс. Я увидел в этой оценке шанс для себя. И уже на годовом экзамене получил «четыре с минусом», это был колоссальный прогресс, поскольку четверки на первом году обучения не ставят никому.
По окончании училища меня пригласили в Мариинский театр. Мой первый большой балет - «Сильфида», я станцевал его в 18 лет. Тогда партию Джеймса целых два месяца со мной готовил Сергей Бережной, царствие ему небесное... Два месяца - это немыслимо долгий срок по меркам сегодняшнего дня. Мне крупно повезло! Не могу сказать, что мой большой дебют стал событием для кого-то еще, кроме моей семьи...
В классическом балете очень важна манера исполнения. Это не сразу понимаешь: гонишься за количеством пируэтов, стараешься удивлять техническими рекордами... Лично мне не хочется, чтобы балет превращался в показ выдающихся физических достоинств человека. Мне хочется, чтобы балет оставался искусством. Чтобы зрители на спектакле «Шурале», например, видели на сцене в первую очередь не Владимира Шклярова, а охотника. Сильного мужчину. Влюбленного мужчину.
Искусство перевоплощения, манеры - все это передается в балете, как мы говорим, из ног в ноги и из рук в руки. Все это нужно показывать, на словах это не объяснить. Показывает, как правило, педагог. Сейчас мой педагог - Владимир Ким.
Есть ли у меня друзья? Да, конечно. Но их немного. Мой самый близкий друг - хореограф Юрий Смекалов. Мы оба - непростые люди, но друг друга очень хорошо понимаем. Я Юру уважаю и ценю не только как артиста и хореографа. Он всегда готов прийти на помощь. На него можно положиться всегда. У нас и жены между собой дружат. И даже дети! Да, у нас с Машей есть ребенок - сын Алексей, ему год и три месяца. Я категорически против, чтобы он стал, когда вырастет, танцовщиком. Почему обязательно идти в балет? Можно стать прекрасным поваром, например. Тем более что моя Маша просто потрясающе готовит, у нее талант! Дар! И сын может унаследовать у нее этот талант...
Как все петербуржцы, я, конечно же, болею за «Зенит». Но уже не так страстно. Если говорить честно, для меня «Зенит» закончился вместе с уходом из команды Александра Кержакова и Андрея Аршавина. Эти ребята выкладывались на поле на сто процентов всегда! Нельзя было с ними так расставаться...
Фото Александра ГЕРАСИМОВА.